Призраки Гойи живого классика Милоша Формана
Трудно ждать от 75-летнего мэтра Милоша Формана, любимца среднего и старшего поколений киноманов, хотя практически незнакомого поколению младшему, что он сделает в настоящее время фильм значения «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» либо незаслуженно побитого каменьями «Вальмона» Хотя «Гойю» так наблюдать нужно. Это фирменный фильм не часто снимающего и уже Формана (всего 6 работа с начала 1980-х, со деньков легендарных «Рэгтайма» и «Амадея»)
«Призраки Гойи», кто бы мог подумать, но, не про Гойю. Он в фильме — своего рода неизменный фон. Не поскольку его дурно играет артист Ларса фон Триера Стеллан Скарсгард, а поскольку так планировано. Т.е. ясно, что Франсиско Гойя, как и в давнем мегасоциалистическом кинопроекте государств Варшавского договора с Донатасом Банионисом в крупнейшей роли (то, впрочем, испанца Гойю изображает литовец, то и уже швед!), проходит в фильме свой тяжкий путь познания. Не даром театральным задником к начальным титрам кино работают его «Капричос» — едкие, хотя до сих пор в меру оптимистические и жизнерадостные. А задником к финальным титрам — абсолютно уже ужасные «Бедствия войны» И все же он для начала — наблюдатель.
Чего? Неверно объявить, будто слома эпох — хотя воздействие разворачивается в то определяющее для грядущего Европы и всего мира время конца XVIII — начала XIX веков, как скоро в ретроградной Испании до сих пор правила инквизиция, отправлявшая на дыбу за нелюбовь к свинине (что являлось признанием в скрытом иудействе), ну а в современной Франции варварски отрубали головы королям, дабы спустя полтора десятилетия принести в Испанию демократию на штыках. Притащив взамен нее жлобство, воровство, франкофобию и кровавый ужас.
Сломы эпох, здесь мы рискнем на концепцию, Формана не волнуют. Его беспокоит другое. Он всю жизнь снимал на первый взгляд различные картины. В 1960-е в Чехословакии, до отъезда в Голливуд, он как говорится начинал как социалистический адепт свежей французской волны. Правда, предрасположенный к сатире по отношению к несложным людям — к лицам из той группы несложных, коие готовы, как выражаются в Российской Федерации (употребим податливый эквивалент), достать собственной простотой: см. «Черного Петра», «Любовные приключения блондинки» и «Бал пожарных»
Но так может показаться на первый взгляд, что Форман практически постоянно развивал некоторое количество собственных тем. Они предопределены его своей участью: отъездом из Чехословакии, как скоро он присутствовал под властью одного пресса, в Голливуд, где он в скором времени попал под давление иного. Несмотря на то что он не социальный режиссер, а певец и философ, темы эти эти: 1) несправедливость любых социльных систем; 2) парадоксальные противоречия внутри демократии (формановский «Народ против Ларри Флинта» доказывает, что легализованность порнографии — та нужная стоимость, коию демократическое общество вынуждено расплачиваться за то, дабы называться демократическим); 3) антигуманность любых систем: все направлены против человека, а он должен защищаться.
В эпицентре «Призраков Гойи» отношения мужчины и представительницы слабого пола, коих изображают наилучший испанский артист Хавьер Бардем и бесподобная для киноманов сильного пола Натали Портман. Он — влиятельное лицо в инквизиции. Она — дочь роскошного человека (чьи предавние предки были евреями) и модель Гойи, коию инквизиция прячет в подвалы как раз за то, что как-то побрезговала свининой. Он получает просьбу от Гойи упростить ее судьбу. Хотя так занимается в подвалах инквизиции, что она в результате вынашивает от него ребенка, и он должен в следствии (деталей не разглашаем) бежать из Испании. Она проводит в подвалах разве что не 2 10 лет до французского освобождения: надо обнаружить, что красавица Натали Портман пошла на опасный для обыкновенных голливудских звездных небес эксперимент: приняла решение изобразить больную старуху. Он — в момент покорения Испании Бонапартом — въезжает в Мадрид на белоснежном коне как официальный адепт свежего демократического около, хотя при всем при этом остается подлецом, коий не готов припоминать о минувшей любовнице и их, вполне вероятно, существующей дочери.
Форман верен себе в том, что человек в его кинокартинах противостоит не просто участе, хотя участе, предопределенной режимами. Многие его герои — одиночки. Все они — из традиционного утраченного поколения, Печорины — пускай порой в юбке. Все при всем при этом сопротивляются прессу-режиму, пускай в том числе и прессу шоу-бизнеса: см. и «Кто-то пролетел над гнездом кукушки», и «Амадея», и «Вальмона», и «Народ против Лари Флинта», и «Человека на Луне», в котором нежданный у Формана Джим Керри изображает хохмача, коий возжелал прикалываться напротив стереотипам американских евгениев петросянов и комеди-клабов.
В этом смысле непосредственно «Призраки Гойи» неожиданно принуждают взять в толк, что классик Форман, не доверяя режимам, поразительным образом доверяет человеку. Иные режиссеры не доверяют, а он — да. Наверное, «Призраки Гойи» — самый гуманистический фильм за годы. Не имею возможности разглашать финал. Хотя давно не видел картины, в коей 2 человека, обреченные обществом и проклятой ситуацией быть взаимоненавистниками, находят внутри себя силы на обоюдную любовь. Пытаетесь гуманистический фильм, каких давно не видели? Наблюдаете фильм классика.
